Вот как описывал в своих мемуарах Мирза-Хайдар эту битву: «В этой схватке, в отступлениях и нападениях, мои воины захватили одного узбека и привели его к государю. Тот счел это за хорошее предзнаменование и сказал: „Пусть запишут этого первого пленного за Мирзой-Хайдаром“. На левом фланге протекал бой в наступлениях и отступлениях до следующего дня. На стороне же, где был государь, никакого боя не было, потому что дорога там была узкая и с обеих сторон не легко было подойти. Около полудня отряд, бывший перед государем, спешился и сошел вниз. Когда настал вечер, то оказалось, что неприятелю сойти с коней и расположиться на отдых было невозможно из-за отсутствия воды, так как ближайшая вода была в расстоянии одного фарсанга. С намерением провести ночь подле воды, узбеки повернули лошадей вспять. Тогда сошедший вниз отряд Бабура вскочил на лошадей и, понукая их, бросился вслед за узбеками, уходившими вместе с Хамзой-султаном. Тогда и те узбекские силы, которые противостояли Мирзе-хану, увидав, что Хамза-султан, бывший их злым демоном, повернул назад, тоже бросились назад.

Да и когда они стояли лицом к лицу с Мирза-ханом, ни у кого из них не было стремления сражаться. Когда неприятели повернули коней обратно, противостоявшие им части Мирзы-хана бросились на узбеков в атаку и те сразу обратились в бегство. Когда же они увидели демона того войска, обращенного отрядом султана Бабура в бегство, то они тоже выпустили из рук поводья самообладания. И когда произошло это поражение узбекского войска, было время вечерней молитвы. Хамза-султан, Муталиб-султан и Мамак-султан были взяты в плен и доставлены к счастливому стремени падишаха. И государь им сделал то, что сделал Шейбак (т. е. Шейбани-хан) монгольским ханам и чагатайским султанам. Всю ночь до утра продолжалось преследование неприятелей, как и следующий день до ночи. Гнали их до границ Железных ворот».

Результаты этой победы были самые благоприятные для Бабура. Народ в своем стремлении изгнать узбеков с территории Мавераннахра был един с Бабуром.

Тимур-султан с остатками войска бежал в Самарканд, где соединился с армией Суюнчи-Ходжи-хана. Дорога на Гисар была открыта.

Что касается шаха Исмаила, то он не заставил себя ждать и вновь прислал помощь «в виде полков из представителей всех племен мира». Общая численность армии Бабура достигла 60 тыс. человек.

Итак, Бабур прошел через Гисар и достиг Карши, где со своим войском находился Убайдулла-султан. Крепость была отлично укреплена и, естественно, осада ее могла продлиться довольно долго. Посему Бабур решил идти прямо на Бухару, которую, по данным разведки, не охраняли войска узбеков.

Как только армия Бабура покинула окрестности Карши, Убайдулла-султан оставил Карши и направил свои войска в Бухару. Информация об этом скоро стала известна Бабуру, и он немедленно послал преследовать Убайдуллу десятитысячный отряд под командованием Мирзы-хана. Убайдулла-султан, видя крайне враждебное отношение мавераннахрцев к узбекам и осознавая возможность нежелательных боев с преследовавшими отрядами Бабура, счел рискованным направлять войска в Бухару и свернул степной дорогой на Туркестан.

На тот момент фактическим правителем Узбекского государства был Убайдулла-султан, поэтому бывшие в Самарканде Суюнчи-Ходжи-хан и Тимур-султан покинули город и последовали за Убайдуллой.

Осуществляя часть плана отражения натиска войск Бабура, Кучкунджи-хан и Джаныбек-султан со своими войсками вступили в Фергану. Ставленник Бабура в Фергане Султан-Саид-хан не успел что-либо предпринять для укрепления своего региона, и известие о приближении узбекских войск к Андижану застало его врасплох. Собрав на совет эмиров, Саид-хан решил незамедлительно дать отпор противнику. Для этого он избрал самую мощную из ферганских крепостей, Касан, куда направил двух эмиров для подготовки оборонительных сооружений. Едва эти мероприятия были закончены, узбекские войска подошли к стенам Касана и взяли крепость в тесное кольцо осады. Саид-хан, получив об этом известие, направил войска на подмогу своим эмирам.