Аллея сфинксов в далеком прошлом

В дальнейшем он, правда, добился от хедива запрета на эту практику, но многое было утеряно или же перекочевало в другие страны (в том числе во Францию). Мариет обратился к систематическим раскопкам, а затем к изданию полного описания открытых памятников. Он оборудовал мастерские в Эдфу, Дендере, Абидосе. На свой страх и риск начал он раскопки в Саккара. Однажды внимание привлекли фигуры сфинксов, стоявшие перед домами египетских вельмож. Ему вспомнились строки грека Страбона, ранее побывавшего тут: «…Ветер наметает песчаные дюны, у подножия которых мы заметили сфинксов». Когда он нашел первого сфинкса, его вдруг осенила гениальная догадка: возможно, это и есть сфинкс из той самой аллеи, что когда-то в эпоху фараонов вела к легендарному Серапеуму. Удача сопутствовала ему, как она сопутствует дерзким, влюбленным и отважным. Вскоре из песка, как сказочные богатыри, явились 134 сфинкса, которые некогда украшали церемониальную дорогу, ведущую к святилищу бога Аписа…

Принц Хамуаст

Трудно перечислить все найденные им тут сокровища. Сразу возникли немалые трудности, ибо пошли разговоры о том, что им найдены золотые статуи. Мариета считают «первым настоящим охранителем древностей» (П. Элебрахт). Как бы там ни было, благодаря ему собрана огромная коллекция замечательнейших памятников по истории Египта. Только в 1852–1853 годах археолог отослал из Саккара во Францию 44 ящика с 5984 находками (среди них 6 сфинксов и 2 льва Нектанеба I, драгоценные украшения принца Хамуаста и т. д.). Чтобы изучить остатки памятников Мемфиса и Гелиополя, сегодня надо обходить улицы Каира, внимательно выискивая куски плит среди водоемов, фонтанов, мечетей или дворцовых стен.

И все же труд его послужил целям культуры. Видимо, прав Масперо, преемник Мариета: «Не будь его, Египет долго продолжал бы еще уничтожать свои памятники и распродавать их по частям иностранцам, ничего не оставляя для себя; он заставил его сохранять их». Впрочем, Египет сохранил в своем сердце благодарность к Мариету, к его усилиям по спасению тех шедевров, которые еще можно было спасти. В настоящее время его тело покоится в одном из саркофагов Каирского музея. Оно забальзамировано, как тело фараона, а рядом высится бронзовая статуя с красноречивой надписью: «Мариет-паше от благодарного Египта».

Луксорский храм. Современный вид

Правда, он сделал Египет беднее, зато собрал воедино ценные памятники. Единственный выход, учитывая разгул грабителей, да и нравы турок. Говорят, что посланные им вице-королю Аббасу 30 каменных плит с редкими надписями вскоре были отшлифованы и погублены. И разве дело в одних лишь турках! Египтяне и европейцы вели себя ничуть не лучше. В чем-то была права Е. П. Блаватская, говоря о тысячах и миллионах сожженных рукописей, испепеленных памятниках, о толпах отшельников и аскетов, бездумно и порой варварски рывшихся в разоренных городах Верхнего и Нижнего Египта, как в долинах, так и в горах, в поисках обелисков, колонн, свитков, пергаментов. Поиски документов порой осуществляли с варварской целью – «чтобы предать немедленному уничтожению».

Базар в Луксоре

Гастон Масперо стал вести более основательную расчистку сохранившихся памятников. В Саккара при обследовании пирамид им обнаружены древнейшие образцы религиозной литературы («Тексты Пирамид»). Став директором Каирского музея, он сосредоточил внимание на Луксоре. При нем велись интенсивные реставрационные работы, очистка от песка сфинкса в Гизе, развалин храма в Луксоре, найден в Дейр-эль-Бахри тайник с мумиями фараонов эпохи Нового царства. Масперо блестяще знал древнеегипетский язык. С 1886 года он работал во Франции, где опубликовал сборник древнеегипетских сказок на французском языке. Он создал замечательные сводные работы, включающие археологию и историю искусства Египта. Его трехтомная «История народов Древнего Востока» до сих пор представляет известную научную ценность. В России были некогда популярны его очерки – «Во времена Рамзеса и Ассурбанипала» (ч. I – «Египет», ч. II – «Ассирия»).

Фасад храма, посвященного Рамсесу II

Между странами, ведущими в Египте исследования, развернулись чуть ли не сражения за то, кто первым овладеет тем или иным сокровищем… Так, француз Э. д, Авенн передал Лувру Палату предков из храма в Карнаке, опередив Лепсиуса (он же подарил Франции так называемый папирус Присга, ценнейший документ II тыс. до н. э., который называют «самой древней книгой в мире»). Исследователи тогда буквально грезили Египтом… Консул в Египте, немецкий египтолог Г. Бругш (1827–1894), совмещавший политическую работу с научной, известный филолог, автор «Египтологии» и «Истории Египта во времена фараонов», вспоминал историю того, как ему удалось совлечь покров с тайны письмен: «В работе я находил высшее наслаждение, и каждое новое открытие в области расшифровывания староегипетских письмен было для меня сущим праздником. И действительно, я жил в состоянии какого-то блаженства». Правда, порой это вызывало у него странные ощущения. Однажды он до глубокой ночи работал над расшифровыванием египетского письма. Но несмотря на его настойчивые усилия, расшифровать иероглифы не удавалось. Переутомленный бесплодной работой, он лег в постель, потушил свет. И вот во сне (во время сновидения) ему вдруг показалось, что он нашел разгадку. Он встает с кровати, садится за стол с закрытыми глазами, как лунатик, и записывает все на бумагу. Каково же было его изумление, когда, проснувшись, он понял: сон-то был, что называется, «в руку». И прямо перед ним, на столе, лежал расшифрованный текст.