Развалины храма в Дельфах

Впрочем, ведь и греков можно понять… Чем заняты их драгоценные боги в те времена, когда не дерутся? Любовными похождениями. Создается впечатление, что этим бездельникам просто нечего делать, кроме как увиваться за дамами… При этом они меняют свой облик, чтобы предстать перед женщиной в каком-то новом обличье, готовы ради этого перевоплотиться в зверя или птицу (протеизм и териоморфизм). Зевс, которого его будущая жена, Гера, вначале отвергала, сумел соблазнить ее только с помощью обмана, когда он принял облик пестрой кукушки. Гера пожалела одинокую и прижала к груди. Ну а далее, когда Зевс принял свое мужское обличье, трудно было сопротивляться. В мифе о Леде Зевс принимает облик лебедя. Немезиду, которая прячется от него рыбкой в воде, он настигает в облике бобра. Ей не помогли ее превращения и в конце концов ее, гусыню, настигает Зевс-лебедь. В облике лебедя Зевс и вступает в интимную связь с Ледой. Конечно, наиболее известен миф о Европе. Влюбившись в дочь финикийского царя Агенора Европу, Зевс принял облик белоснежного быка с жемчужными рожками. Европа, восхищенная красотой и внешней кротостью белого быка, стала с ним играть. Во время шаловливых забав она забралась на спину этому красивому быку.

Голова возничего из Дельф

Парис, соблазняющий богиню

Зевс этим воспользовался и умчал Европу с глаз прочь от родителей. А там уж сделал все, что ему было надобно: овладел ею на острове Крит, под вечно зеленым платаном. В ином случае тот же Зевс, принимая облик быка, льва или змеи, пробирается на грудь прекрасной Семелы, овладевая ею путем обмана или насилия:

Он на упругие груди, сжав их

кольцами плоти,

Брачною песнью звеня и мед

изливая пчелиный

Сладостнотерпкий на грудь,

а вовсе не яд смертоносный.

Долго Зевс наслаждался,

и будто бы рядом с давильней

Вопль «Эвоэ!» испускал,

столь милый зачатому сыну!

Бог, обезумев от страсти, устами

сливался с устами

Милой Семелы и нектар в лоно

Семелы безумной

Изливал, чтобы сыном, царем лозы,

разрешилась…

Но разве мы, простые люди, чтобы овладеть той или иной красивой женщиной, не принимаем разные животные обличья? Мы ведем себя ничуть не лучше, чем ведут себя эти «бессмертные люди» (по выражению Гераклита). Выгибаем шею, словно лебедь или коршун, желая заполучить иную красивую и глупую гусыню. Зная, что дамы больше любят ушами, раз за разом словно кукушка на току, повторяем ей слова любви, которые женщина готова слушать бесконечное число раз. Понимая, что они обожают драгоценности, мы хотим соблазнить их какими-либо «жемчужными рожками». Это не исключает того, что вас (даже если вы осыпете красавицу драгоценностями) могут также наградить рожками… Выступали же и вы в роли Париса, если была такая возможность? А разве иные политики (и страны) не пытаются сесть на шею Европе, и даже отдаться ей в порыве «страсти», получив частицу любви в твердой валюте?!