Персидская империя в 330 г. до н. э. пала под натиском войск Александра. Среди военных трофеев оказались тонны золота, но держава Александра распадется после его смерти, а несметные богатства разойдутся по разным странам, чтобы сконцентрироваться в столице огромной империи – в Риме. «Auri sacra fames, – писал Вергилий, самый проницательный из римских поэтов. – Проклятая жажда золота, до чего же ты доводишь людей?» Золото играет роковую роль в судьбе и фригийского царя Мидаса (738–696 гг. до н. э.). Бог Дионис исполнил просьбу алчного царя о том, чтобы все, к чему он прикоснется, превращалось в золото. И стоило Мидасу сорвать с дерева зеленую ветвь, как та тотчас же становилась золотой, вода катилась с его рук золотыми каплями. Царь ликовал до тех пор, пока в золото не начала превращаться и его пища. Поэт Овидий написал в «Метаморфозах»: «Только он с чистой водой смешает виновника дара, как через глотку питье расплавленным золотом льется».

Мидас судит на конкурсе Аполлона

Мстительный Аполлон за то, что Мидас присудил первенство в игре на флейте не ему, а Пану, наградил царя ослиными ушами. Аполлон сказал ему: «Тебе больше подойдут уши, которые будут соответствовать твоему восприятию музыки!» И у Мидаса выросли ослиные уши. Однако все же кажется, что столь суровое наказание последовало не за то, что тот присудил первенство в музыкальном состязании Пану, а именно за то, что тот возлюбил сверх меры богатство. Так наказывает судьба тех, кто не понял сути и истинного назначения богатства нации и его роли в совершенствовании человека.

Так золото становилось средством не только обогащения, но и наказания. Одним из изощренных способов казни вороватых министров и чиновников стало вливание в горло расплавленного золота. Понтийский царь Митридат Евпатор (132—63 гг. до н. э.) казнил таким способом одного из римских пленных. Аппиан («Митридатовы войны») пишет: «Немного времени спустя он [Митридат] взял в плен Мания Аквилия, наиболее виновного в той войне изо всего посольства. Связанного, его повсюду возили на осле, громко объявляя зрителям, что это тот самый Маний. И, наконец, в Пергаме велел влить ему в горло расплавленное золото, тем самым позорно указав на взяточничество римской знати». От этого золота желать меньше не стали. Причины просты… Деньги дают средства для безбедной жизни. А «без зажиточной жизни в народе не воспитаешь добрых качеств» (Сюнь-Цзы). Но и тут нужно сохранять чувство меры. Где слишком часто превозносят богатства, «там презирают все честное: верность, порядочность, стыд» (Саллюстий). Первые победы греков над могущественной, но разношерстной и многоязыкой армией персов укрепили веру греков в свои силы. Но вскоре им и персам пришлось столкнуться с более мощным противником, бойцом мирового европейского класса – с Македонией.

Александр в разведке

В первой половине IV в. до н. э. Македония благодаря усилиям Филиппа II объединилась, превратившись в грозную державу. Филипп был талантливейшим политиком. Многие историки считали его крупнейшим деятелем тогдашнего европейского мира. Заметим, что молодость Филипп провел в Греции, хорошо знал греческую культуру, силу и слабость греческих республик. Уничтожив претендентов на престол, он сосредоточил в своих руках всю власть. Мы вновь видим, как взлету той или иной державы в древнюю эпоху предшествуют две главные вещи – концентрация власти в руках сильного, волевого, умного вождя и создание профессиональной армии. Такой вскоре и станет македонская армия, в которой костяк составит македонская знать (этеры, «товарищи» царя). Филиппу принадлежит заслуга и создания знаменитой фаланги, тяжеловооруженной пехоты с глубоким строем (16 рядов и более). Гордостью армии была конница. В отличие от армий персов и даже греков армия Филиппа была строго национальной, ибо в нее входили только македонцы. Как и в Спарте, служба в армии считалась делом жизни. И даже знать обязана была «тянуть военную лямку», получая дипломатические и прочие государственные посты только в случае успешной военной карьеры. В политическом отношении Македония – ярко выраженная монархия. Знать (этеры, коих было не более 800) владела землей, которой у нее было столько же, сколько у 10 000 греков. Население в личном плане было свободно. И хотя во главе Македонской державы стоял деспот Филипп, хотя деспотизм и свобода, казалось, – вечно враждебные категории, но «без деспотизма еще не было ни свободы, ни равенства» (Ф.М. Достоевский). Демократическая Греция тому яркий пример.