Глава XXX. РИЧАРД IIIРождение Британии / Конец феодального века / Глава XXX. РИЧАРД IIIСтраница 1
Король умер столь внезапно, что его смерть застигла всех врасплох. Кризис не заставил себя долго ждать. После Барнета и Тьюксбери старой знати ничего не оставалось, как только, сделав приятную мину, смириться с возвращением оставшихся в живых Вудвиллов к власти и солнечному свету королевских милостей. Но по всей Англии на родственников Елизаветы Вудвилл смотрели с негодованием или презрением, тогда как Эдуард IV вовсю веселился с красивой, очаровательной любовницей Джейн Шор. Но теперь со смертью короля монарший авторитет, силой которого только и можно было поддерживать сложившееся положение дел, словно растаял в воздухе. Старший сын покойного короля, Эдуард, жил в это время в Ладлоу, на валлийской границе, под опекой своего дяди, второго лорда Риверса. Никто не сомневался в том, что регентство неизбежно, так же как не возникало вопросов о том, кто станет регентом. Ричард Глостерский, брат короля, все годы остававшийся ему верным, прославившийся на войне, серьезный и компетентный администратор, обогатившийся за счет владений Уорвика и многих других магнатов, занимавший все главные военные должности, явно выделялся среди остальных знатных лиц, а кроме того, был назван в качестве регента самим покойным Эдуардом. Большая часть старой знати группировалась вокруг него. Им была неприятна сама мысль о том, что королем станет мальчик, дед которого хотя и был рыцарем, но все же только состоял на службе у одного из них. Они сожалели о том, что трон займет несовершеннолетний и страной станет править ничем не проявивший себя, неопытный мальчик-король. Однако они были связаны клятвой в отношении порядка наследования по линии Йорков, который установили своими же мечами.
Старая знать не желала терпеть одного: королева Елизавета и ее низкорожденные родственники не должны более иметь никакого преимущественного права на наследование трона. С другой стороны, лорд Риверс с многочисленными сторонниками Вудвиллов удерживал нового короля при себе. В течение трех недель обе стороны наблюдали друг за другом и вели переговоры. Было достигнуто соглашение, что в апреле, как можно раньше, король должен быть коронован, но ему следует прибыть в Лондон в сопровождении не более чем двух тысяч всадников. И вот вся эта кавалькада, возглавляемая лордом Риверсом и его племянником Греем, двинулась в южном направлении через Шрусбери и Нортгемптон. Достигнув Стони Стратфорда, они узнали, что Глостер и его союзник, герцог Бэкингем, выехавшие из Йоркшира в Лондон, находятся всего в десяти милях позади них. Процессия возвратилась в Нортгемптон, чтобы встретить двух герцогов, явно не подозревая ничего плохого. Ричард принял их дружески, они вместе пообедали. На следующее утро все изменилось.
Проснувшись, Риверс обнаружил, что двери постоялого двора заперты. Он спросил, чем объясняется эта мера предосторожности. Глостер и Бэкингем отнеслись к нему недружелюбно и обвинили в том, что он «пытается установить дистанцию» между королем и ними. Риверса и Грея тут же объявили пленниками. Затем Ричард со своим отрядом отправился в Стони Стратфорд, арестовал командиров конницы, пробился к юному королю и сообщил, что им раскрыт заговор лорда Риверса и других лиц, ставивших целью захватить правительство и подавить старую знать. После этого заявления Эдуард V совершил чуть ли не единственное действие, зафиксированное во время его правления. Он заплакал. В его возрасте это было позволительно.
На следующее утро герцог Ричард снова предстал перед Эдуардом. Он обнял его как дядя и поклонился ему как подданный. Он объявил себя регентом. Он распустил две тысячи всадников по домам – в их услугах больше никто не нуждался. Теперь в Лондон! На коронацию! Унылая процессия тронулась в путь.
У королевы, уже находившейся в Лондоне, не было никаких иллюзий. Она сразу же укрылась с остальными детьми в Вестминстере. Сообщение о том, что король движется в Лондон под принуждением, произвело переполох в столице. Как пишет Мор, «король захвачен, и неизвестно, где он находится, что с ним случится дальше – знает только один Бог».
Но лорд Гастингс убедил членов Совета в том, что все хорошо и что беспорядки приведут только к отсрочке коронации, от которой зависит мир в королевстве. Архиепископ Йоркский, бывший также канцлером, попытался повлиять на королеву. «Не унывайте, мадам, – сказал он, – потому что если они коронуют кого-то другого, кроме вашего сына, которого удерживают у себя, то мы на следующий день коронуем его брата, который здесь, с нами». В качестве своеобразной гарантии он даже отдал ей Большую государственную печать. Архиепископ не состоял ни в каком заговоре, но как старый дурак заботился в первую очередь о безопасности и мире любой ценой. Вскоре, испугавшись того, что сделал, он приложил все усилия, чтобы забрать назад Большую государственную печать.
Смотрите также
Становление Римской Империи
История не в состоянии без посторонней помощи наглядно
описать народную жизнь во всем ее бесконечном разнообразии; она должна
довольствоваться описанием общего хода событий. В ее состав не входят де ...
Предисловие
Правящих рас, народов с имперским мышлением, не так много. В
их числе, рядом с персами, греками и римлянами, можно назвать тюрков.
В чем же суть имперского мышления тюрков? Они, как правило,
власти ...
Анализ последних исследований и публикаций
Научный поиск в сфере государственного регулирования экономики традиционно сосредотачивается на оптимальном соотношении между экономической эффективностью и социальной справедливостью. В ходе поиска ...