Вот и теперь – в объятьях

праздной неги,

Колпак шута надев на гордый Труд, —

Смеется «свет» – и нет на вас Риеги…

Но месть близка – кинжал

готовит Брут!

Конечно, за всеми колебаниями рим-ской толпы видны «уши» организаторов этого заговора. Каждый по-своему оценивал заслуги или преступления Цезаря, Брута, Антония, Цицерона, храня в памяти то, что лично им понятнее, выгоднее или ближе. Тут уместно напомнить и слова императора Траяна. Вручая (по обычаю) префекту претория по имени Сабуран знак его власти – кинжал, Траян сказал ему с доверительной прямотой, достойной солдата и великого правителя: «Даю тебе это оружие для охраны меня, если я буду действовать правильно, если же нет, то против меня». Пожалуй, это лучше объясняет, чем же был так привлекателен Рим.

С Цезарем закончилась эпоха. Вот как о ней пишет историк: «Вместе с Цезарем умерла также и диктатура как конституционный способ правления, хотя бы… в сочетании с консулатом. Под рукоплескания сенаторов Антоний упразднил ее, а вместе с ней надолго исчезли и определенный тип поведения, и определенная ментальность. Ни разу не принял диктатуры Октавиан Август, как и ни один император после него». Убийство привело к тому, что власть стала осторожнее, хитрее, циничнее. И в то же время Рим быстрее стал двигаться в сторону тирании.