Будучи частью греческого мира, Ксенофонт нес в себе, так сказать, и его атомы. Неслучайно он подружился с беотийцем Проксеном, что отправился к Киру Младшему, надеясь на службе у перса «прославиться, получить большое влияние и разбогатеть». К тому же в Афинах поле активной деятельности для него было закрыто. Знаменательны и те слова, какими соблазнял Ксенофонта его друг Проксен на участие в авантюре Кира. Он обещал, что в случае приезда Ксенофонта будет «содействовать его дружбе с Киром, а последний, по словам Проксена, дороже для него отчизны». Известно, что Ксенофонт согласился и принял участие в походе. Но известно и другое (о чем надо не забывать нынешним сателлитам Восточной Европы, Балтии, Молдавии, Украины, сателлитам «нового Кира»): когда Кир был убит в битве (кстати, у стен Вавилона), то ряд стратегов-наемников были схвачены и казнены самими же персами. Правда, Ксенофонт, проявивший себя как талантливый организатор и полководец, вывел все же остатки войск из Месопотамии (половину из 13-тысячного войска). Кстати, он дважды склонял греков остаться в Понте и основать там новое государство, а не возвращаться на родину, ибо их там никто не ждет. Но этих вояк-наемников вовсе не прельщала перспектива оказаться на земле в качестве трудяг-колонистов. Тогда-то Ксенофонт и нанялся на службу к фракийскому царю Севфу (400/399 г. до н.э.).

Могила Арсинои II, супруги фракийского царя, дочери Птолемея I, в Священном квартале Самофракии

После целого ряда военных приключений историк-кондотьер угомонился, все же получив в качестве вознаграждения небольшой дом и земельный надел. Э. Фролов задается риторическим вопросом: «Оценивая все достигнутое Ксенофонтом за годы его политической деятельности, приходится признать, что по сравнению с целями и усилиями, затраченными на их осуществление, итог был разительно ничтожен. Между тем после ухода от дел человек этот прожил еще долгую жизнь, считая от конца Коринфской войны, – свыше 30 лет. От природы он был наделен крепким здоровьем, энергией и предприимчивостью. Чем мог он заполнить свой досуг? Чем мог компенсировать свои неудачи на политическом поприще? Ответ здесь очевиден: литературным трудом. И вот, отложив в сторону меч, он взялся за перо, с тем чтобы снова пережить все пройденное, еще раз обдумать и развить любимые прожекты, создать для них – пусть на листе папируса – идеальные условия и, наконец, увидеть их осуществленными в новом, фантастическом мире. И действительно, этот заключительный период жизни Ксенофонта отмечен интенсивной литературной деятельностью… При этом поражает удивительная особенность творческого труда Ксенофонта – неуклонное нарастание его интенсивности при весьма почтенном возрасте писателя». Таков был этот историк, мужественный воин, талантливый стратег и тактик, политик, ученый и писатель, в котором самым удивительным образом соседствуют мудрость Сократа, честолюбие Алкивиада, цинизм, любовь к деньгам Зенона и отвага Александра Македонского.

Древний Коринф

Последним в нашем списке великих исторических фигур Греции стоит Страбон (64/63 г. до н.э. – 23/24 г. н.э.). Само время, в которое он жил, говорит о многом. То была эпоха перелома. На его глазах возникала Римская империя и заканчивалась эпоха эллинизма. В 30 году до н.э. пало последнее эллинистическое государство – царство египетских Птолемеев. Уже более ста лет (с 146 г. до н.э.) Греция была под пятой римлян, став ареной грабежей, войн и разбоев. Разорялись сельские жители, приходили в запустения греческие города. Целые области обезлюдели. От былой славы Греции, ее знаменитых культурных центров остались жалкие руины. Приход к власти в Риме императора Августа заметно изменил ситуацию. В ойкумене стало больше порядка. Греческая верхушка стала приспосабливаться к новой ситуации. И даже крупнейшие ученые и философы (Полибий, Панеций, Посидоний) заняли позицию откровенной поддержки Рима, воспевая его победы. Греческие философы, грамматики, риторы зачастили в столицу Римской империи. Многие делали тут карьеру, достигали почестей и становились обладателями немалых богатств. Все дороги тогда вели в Рим. Прибыл сюда средь прочих и уроженец Понта, историк и географ Страбон. Родом он был из знатной семьи г. Амасии, эллинистического центра в Понте. Члены его семьи занимали высшие должности у понтийских царей. Прадед Страбона был полководцем Митридата Евпатора, родственник – верховным жрецом в Коммагене, фактически вторым лицом после царя. Дед Страбона перешел на сторону римлян, и хотя обещанной награды не получил, но положение семейства упрочилось. Сохранение римской ориентации дало возможность самому Страбону получить хорошее философское образование. У него были средства, позволившие путешествовать и посвятить себя науке.