Римский колумбарий. Место захоронения

После смерти народных трибунов простой люд Рима лишился своих главных защитников. Русский историк, публицист, издатель Н. И. Новиков, крупнейший просветитель XVIII в., сказал о республиканцах: «В благополучном веке Рима вольность была душою красноречия и заставила Силлов и Помпееев дрожать пред народным трибуном. Но когда после благородной гордости сих республиканцев последовало подлое рабство во времена императоров, то сей благороднейший жар вдруг погас, и разум римлян вместе с их вольностью погребен был на полях фарсальских». Не погребли ли и мы с приходом подлого века и рабства денег вольность великого народа, а заодно и наш разум на полях фарисейских?!

Напрашивается политическая оценка. Меры Гракхов имели четко выраженный классовый, полупролетарский характер. Конечно, Моммзен в силу буржуазной ориентации осуждает реформу Гракхов. Тем не менее и он вынужден признать: «Что бы ни говорили юристы, а в глазах деловых людей эта мера была не чем иным, как экспроприацией крупного землевладения в пользу земледельческого пролетариата. И действительно, ни один государственный деятель не мог смотреть на нее иначе». Не будучи сторонником сей меры (он считал, что такая экспроприация крупных «помещиков» являлась большим злом), он вынужден признать, что это единственное средство предотвратить если не совсем, то хотя бы на какое-то время другое и худшее зло, грозившее самому существованию государства, – то есть гибель крестьянства. Поступок Гракха, вынесшего вопрос о государственных землях на разрешение народа, он назвал революцией против духа конституции Рима. Но что такое конституция? Бумажка, созданная для того, чтобы служить благу народа и его интересам. Плоха та конституция, что не выполняет этой задачи. Бывает, что она создана под плутократов, тиранов, узурпаторов и воров. Моммзен пишет: «Для истории не существует законов о государственной измене. Кто призывает одну силу в государстве к борьбе против другой, тот, конечно, является революционером, но возможно, вместе с тем и проницательным государственным мужем, заслуживающим… похвалы».

Точильщик. Римская копия

Плебеи часто становились жертвами насилия со стороны магнатов, чиновников, всей правящей верхушки. Хотя по мере того как кризис рабовладельческой системы в конце II и в III вв. н. э. становился очевидным, власть попыталась найти выход: защитить свободных земледельцев от чиновников. С этой целью был учрежден институт дефензоров, который должен был ограждать крестьян от незаконных нападок, грабежа, захвата инвентаря и скота. Но все эти меры, как правило, оказывались малоэффективными. И даже попытки снизить налоги на крестьян в V в. н. э. ни к чему не привели, ибо ворон ворону глаз не выклюет. В итоге все больше свободных крестьян разорялось, теряя имущество и землю, лишаясь статуса свободного человека и становясь колоном (полурабом). И хотя в позднеримских юридических документах сохраняется разграничение мелких земельных собственников (плебея и колона), их положение сближалось. Правда, и плебей-посессор владел примерно 15–25 югерами земли, имел одного-двух рабов и упряжку быка, тогда как колон находился полностью во власти своего господина. Однако и плебеи-собственники, и солдаты-ветераны, имевшие свои наделы, и даже средние землевладельцы (куриалы) – все испытывали на себе гнет имперской системы. Положение солдат-ветеранов (особенно гвардейцев) было более предпочтительно, ибо власть их все же побаивалась, давая им подачки.

О положении рабов в римском государстве писали многие (Энгельс, Моммзен, Валлон, Вестерман, Мейер, Фюстель де Куланж, С. Ковалев, Г. Хёфлинг и др.). Положение рабов значительно ухудшилось по мере роста земельных владений. Это влекло за собой уменьшение свободных земледельцев и увеличение числа рабов. Маркс отмечал: «Только рабство сделало возможным в более крупном масштабе разделение труда между земледелием и промышленностью и таким путем создало условия для расцвета культуры Древнего мира – для греческой культуры. Без рабства не было бы греческого государства, греческого искусства и греческой науки; без рабства не было бы и Римской империи. А без того фундамента, который был заложен Грецией и Римом, не было бы и современной Европы». Однако если это и был фундамент, то фундамент зыбкий, непрочный.