Мусульмане и христиане относились к ним со страхом и омерзением, а исмаилиты к мусульманам – с презрением и ненавистью. И самое ужасное, тем и другим приходилось жить на одной земле, в тех же городах, кишлаках и замках. (Потомки исмаилитов живут на Памире и на склонах Ливана (друзы) до сих пор.)

К 900 г. арабы проявили полную неспособность защищать свою страну, свои дома и семьи и уж тем более свою веру, от внешних и внутренних врагов. Арабской империи в Азии пришел конец. Персидский историк Равенди писал в 1192 г.: «Слава Аллаху… в землях арабов, персов, византийцев и руссов слово принадлежит тюркам, страх перед мечами которых прочно живет в сердцах».

Как показывает история, столкновения и борьба неизбежны даже при симпатиях друг к другу. А тюрки были чужими для всех: греков, арабов, латинян, – и потому их ждала участь дальневосточных «братьев» – киданей, ставших жертвой китайско-сяньбийской химеры, о чем мы повествовали ранее.

Кочевники, покидавшие родину, утрачивали традиции, поэтому в других странах они воспринимались как дикари. Тем более в то время никто из соседей не знал истории хуннов, огузов, уйгуров и др. Так и создалось устойчивое мнение, что кочевники Азии – дикари, неспособные воспринимать культуру.

Однако влияние тюрков на преобразования в исламском обществе IX в. во всех областях жизни было весьма глубоким – это признают и социологи, и теологи, и историки искусства, наблюдая расцвет философии, истории, точных наук, медицины, развитие погребального искусства, что в принципе запрещалось шариатом и что стало одним из ярчайших проявлений мусульманского архитектурного гения.

Продолжим этот ход рассуждений. Пробуждение иранизма, вышедшего из арабизма, медленно происходит в том же IX в., когда утверждается владычество тюрков, с самого начала пропитанное согдийской, т. е. иранской, культурой. Может быть, это не случайность, тем более что впоследствии тюрки часто, добровольно или не осознавая того, вставали на сторону Ирана. Газневиды и сельджуки говорили на персидском языке и дали иранскому искусству средства для полного самовыражения; при них персидская литература достигла сияющих высот; еще позже восхождение туркменов на трон в Исфахане стало началом первой национальной династии в этой стране со времени мусульманского завоевания – династии Сефевидов.

Итак, мусульманский Ренессанс IX–X вв., о котором речь далее, стал необходимостью для будущей тюркской истории на земле ислама.