Аллюзия на даосизм кажется случайной в этом контексте, но в тот ранний период она явно не была частью религиозной жизни тюркютов и в целом Центральной Азии. Наряду с буддизмом по степям прошло много религий, которые оставили там свои следи, о чем мы писали ранее, в частности несторианское христианство и манихейство.

Таким образом, в то время, когда хазары проводили политику терпимости, которая так удивляет историков, тюрки, сохраняя свою древнюю религию, прилежно усваивали великие универсальные религии. Они готовили почву для того необычного уйгурского общества, которое скоро придет им на смену, введет тюрков в лоно высокой культуры и явит миру неслыханное зрелище настоящего экуменизма.

Когда VII в. прошел половину своего пути, глубокие потрясения произошли в Азии и почти решили ее судьбу на следующие столетия. Новую эру открыли два события. В 744 г. – падение тюркютов, а в 751 г. – битва при Таласе, в результате чего китайцы ушли из Центральной Азии, точнее, они утратили возможность китаизировать этот регион, как они делали в прошлом.

Сформировались все главные мировые религии и, за исключением ислама, который только предвкушал свои завоевания, распространились в Азии, на Ближнем Востоке до самого Китая, охватывая центральную часть континента. Местное население горячо приняло их, и они глубоко пустили свои корни в этой почве, обеспечив хороший урожай на будущее. Природная терпимость тюрков, их склонность ко всему, что касается религии, стали благоприятной почвой и обеспечили религиям такую поддержку, какой они, конечно, не имели бы в иных обстоятельствах и местах. Здесь не использовался принцип «кто царствует, тот вершит культ», здесь не было инквизиторов и всего того, что провоцирует мусульманский джихад или христианский крестовый поход, не было китайского фанатизма и национализма. Здесь создавалась уникальная в мировой история вселенная, которая впоследствии озарит своим светом оазисы Ганьсу и Синьцзяна. Но до этого было еще далеко.