В 1450 г. чувство соперничества заставило герцога Йоркского впервые проявить непослушание. Оставив управление Ирландией, он незваным высадился в Уэльсе. Во время парламентской сессии в следующем году один из членов палаты общин, некто Юнг, выдвинул смелое предложение объявить герцога Йоркского наследником трона. Требование было опасное не только потому, что его поддерживали, но и потому, что в нем крылся здравый смысл. Король был женат уже шесть лет и все еще не имел детей. Мало того, судя по всему, рассчитывать на это не приходилось. Не следует ли королю, говорили люди, назвать своего наследника? А если это будет не Йорк, то кто другой? Им мог стать только Сомерсет или иной представитель линии Бофоров. Все видели, сколь умело был нанесен удар. Но король, явно вдохновленный супругой, отверг предложение с небывалой энергией. Он отказался оставить надежду на собственное потомство и сразу же после роспуска парламента отправил дерзкого Юнга в Тауэр. В это же время Генрих VI порвал с герцогом Йоркским, который возвратился в свой замок Ладлоу, на границе Уэльса.

Возмущенный неспособностью правительства восстановить порядок и правосудие внутри страны и предотвратить военную катастрофу во Франции, Йорк все больше убеждался в том, что партию Бофора, влияющую на слабовольного короля, необходимо отстранить от власти. Просьбы и протесты не дали никакого результата; оставалось последнее средство – оружие. Приняв решение, 3 февраля 1452 г. Йорк направил обращение горожанам Шрусбери, обвинив Сомерсета в поражении во Франции и стремлении опорочить его, герцога Йоркского, в глазах короля. В заключение герцог провозглашал свое намерение «выступить со всей поспешностью против него с помощью своих родственников и друзей». Сразу после этого он направился из Шрусбери к Лондону во главе армии из нескольких тысяч неплохо вооруженных человек, в том числе имевших пушки. Йорк двинулся в Кент, явно полагая, что те, кто шел вместе с Джеком Кэдом, присоединятся к нему. Однако здесь его ждало разочарование. Лондон закрыл ворота перед его представителями. Маргарита, Сомерсет и члены дома Ланкастеров перевезли короля в Блэкхит под надежной охраной. Гражданская война надвигалась.

Но Ричард Йорк чувствовал себя неуверенно. Насилие претило ему. На его стороне были Норфолк и другие представители знати, но молодой граф Уорвик, которому исполнилось всего 24 года, занял сторону короля. Делалось все возможное, чтобы предотвратить кровопролитие. Переговоры шли безостановочно. В конце концов Йорк распустил свою армию и предстал перед королем без оружия и с непокрытой головой. Уверяя Генриха в своей лояльности, он все же потребовал исправления беззаконий. Его жизнь висела на волоске. Многие из приближенных короля пошли бы на его убийство, однако все они знали о возможных последствиях подобного злодеяния. Йорк стоял за дело, которое было общим для многих, его поддерживала палата общин, за ним была половина нации, его сын имел в своем распоряжении целую армию, готовую в любой момент выступить из приграничных областей. Йорк провозгласил самого себя «вассалом и слугой короля». Учитывая поддержку его палатой общин и стоящую за ним крупную партию, король пообещал сформировать Совет и включить в него Ричарда Йорка. Перед двором все еще оставался выбор – Йорк или Сомерсет. Королева, всегда опиравшаяся на Сомерсета, решила вопрос в его пользу. Его назначили коннетаблем Кале, гарнизон которого был единственным регулярным войском, содержавшимся на деньги короны. Фактически более года он стоял во главе всех дел, вершившихся как во Франции, так и на родине.

Затем последовал ряд серьезных неудач. Военные действия во Франции завершились катастрофой. Попытка Толбота отвоевать Гасконь полностью провалилась: в июле 1453 г. он потерпел поражение при Кастильоне, а в октябре пал Бордо. Тяжкое бремя этих поражений легло на Сомерсета, являвшегося главнокомандующим. В этой ситуации король совершенно лишился рассудка. Еще летом он отправился в Уилтшир, чтобы провести там июль и август. Внезапно что-то случилось у него с памятью. Он никого не узнавал, даже королеву. Он ел и пил, но речь его стала неразборчивой. Он не мог ходить. Последующие 15 месяцев король оставался в состоянии полной невменяемости. Впоследствии, уже после выздоровления, Генрих заявил, что ничего не помнит об этом периоде. От беспокойств реальной жизни благочестивый король удалился на благословенный остров забвения. Эдуард VI влачил жалкое существование, в то время как его королевство все более и более приближалось к гражданской войне.

Когда известие о всех этих ужасных событиях дошло до королевы Маргариты, она вознамерилась стать регентом. Но противостоящие Ланкастерам силы были слишком могущественны, чтобы они могли бросить им вызов. Кроме того, у королевы появились другие заботы. Тринадцатого октября у нее родился сын. Не совсем ясно, как давно ожидалось это событие, но, как это случилось впоследствии с Яковом II, оно ожесточило сердца приверженцев обеих партий. Казалось, что притязаниям йоркистов положен конец. До сих пор ни одна из сторон не проявляла желания идти на крайние меры. Если Ланкастеры правили при жизни Генриха, то Йорк наследовал ему после смерти, и обе стороны могли смириться с этим. Процесс наследования трона регулировался в рамках закона, и создавалось впечатление, что события развивались естественным путем. Но теперь казалось, что Ланкастеры утвердились навсегда.